суббота, 2 февраля 2013 г.

может ли россия стать либеральной страной

Россия в мире 2017 года: контуры либеральной внешней политикиP2017 год может стать не только годом двух контр-юбилеев ЂЂЂ столетия Октябрьской революции и 25-летия начала демократических рыночных реформ, но и реальным рубежом в развитии России. Какие процессы внутри страны и за ее пределами будут генерировать важнейшие изменения? Какое место будет занимать Россия в мире через десять лет? Есть ли будущее у либеральной внешней политики? Вот круг вопросов, которым посвящена эта статья.PPМир-2017PГлобализация не только состоялась, но и, по-видимому, стала необратимой. Через одиннадцать лет мир будет еще более тесным, динамичным и открытым. Формальные перегородки в виде государственных границ и классовых-кастовых-клановых различий не исчезнут, но станут ЂЂЂпроходимееЂЂЂ. Горизонтальная и вертикальная мобильность возрастет. В то же время глобализация не означает выигрыша для всех. Речь не о том, что, как прежде говорили коммунисты, а сейчас твердят антиглобалисты, ЂЂЂбогатые станут богаче, а бедные ЂЂЂ беднееЂЂЂ. Неравномерность развития даст прежним аутсайдерам шанс выйти вперед, но за счет оттеснения старых игроков. Динамизм приводит к повсеместному усилению конкуренции, и богатые тоже смогут ЂЂЂзаплакатьЂЂЂ.PРотационные изменения неизбежно будут порождать напряженность. Удерживать лидерство будет еще труднее. Структура среды станет более демократичной, но не в том смысле, который обычно вкладывают в это понятие противники ЂЂЂгегемонии СШАЂЂЂ. Государства будут по-прежнему доминировать, но роль негосударственных акторов ЂЂЂ от транснациональных компаний до общественных организаций и, в конечном счете, групп интересов и даже отдельных людей ЂЂЂ расширится. Последнее принципиально важно. В эпоху инновационного развития колоссально возрастает значение индивидуумов. Если в XIX столетии ведущим элементом прогресса стали национальные государства, а в ХХ ЂЂЂ компании, то в наступившем веке эту функцию все больше будет брать на себя конкретная личность. Эмансипация человека поднимется на новый виток.PРазумеется, не все в состоянии реализовать становящиеся в подлинном смысле слова безграничными возможности. Число ЂЂЂлишних людейЂЂЂ будет нарастать. Нейтрализация социального протеста, в том числе в ныне благополучных странах, станет более сложным и трудным делом, которое предъявит новые требования к политике. Там, где ЂЂЂновая политикаЂЂЂ не сложится, вероятны рецидивы использования традиционных методов ЂЂЂ протекционизма, ограничения иммиграции и других вариантов ЂЂЂсамоогораживанияЂЂЂ.PТем не менее эти попытки вряд ли будут успешными. Глобализация, начавшись с Запада, приобрела новое дыхание. Китай, Индия, Индонезия, Малайзия, другие страны Азии; Бразилия, Мексика, Аргентина, Чили в Латинской Америке; ЮАР в Африке только вступают в глобальный мир. В этих условиях произойдет окончательное разложение и исчезновение ЂЂЂвторого мираЂЂЂ. Самоликвидация ЂЂЂмировой социалистической системыЂЂЂ была лишь первым этапом на этом пути. В результате кооптации наиболее успешных ЂЂЂсамовыдвиженце Ђ в группу мировых лидеров исчезнет категория обособившихся стран с их постоянными угрозами мировому порядку и претензиями на то, чтобы быть альтернативой ему. Произойдет окончательное расслоение ЂЂЂсередняко Ђ: в то время как успешные страны из их числа наконец ЂЂЂвыйдут в людиЂЂЂ, неудачники обрекут себя на место на более или менее далекой периферии.PВзлет экономик стран, в которых проживает больше половины населения Земли, означает не ЂЂЂзавершение господства ЗападаЂЂЂ, а появление феномена, который можно определить как ЂЂЂновый ЗападЂЂЂ. Историческое одиночество Японии, которая на протяжении всего ХХ века являлась единственным ЂЂЂнебелымЂЂЂ элементом в плотном ядре международного сообщества, заканчивается: по ее пути идет все больше стран. Новички из Азии, Латинской Америки и с юга Африки смогут добиться успеха лишь в той степени, в которой они станут конкурентоспособными в рамках глобальной площадки. Не только демократическая Индия и капиталистическая Бразилия, но и формально коммунистический Китай уже приступили к строительству (или модернизации) институтов, которые традиционно именуют западными ЂЂЂ от правового регулирования отношений собственности до политической демократии и прав человека. Становление ЂЂЂнового ЗападаЂЂЂ будет подлинным прорывом в глобальном развитии. В результате устойчивость международной системы может решающим образом укрепиться.PРазумеется, гарантией этой устойчивости может стать коренная трансформация системы международных отношений, создание многосторонней и многоуровневой системы глобального управления. Речь не идет о реформе ООН, хотя реформа этой организации станет частью системной трансформации. Главное ЂЂЂ создать своего рода совет директоров ЂЂЂкорпорации ЗемляЂЂЂ из числа ее крупных и ответственных акционеров. Скорее всего, этот процесс будет происходить постепенно и займет несколько десятилетий. К середине 2010-х годов изменения еще не наберут критической массы, но тенденция обозначится более или менее определенно.PВ 2017 году Соединенные Штаты Америки еще будут оставаться центром мировой системы. Они будут однозначно преобладать в экономическом, научно-техническом, военном, информационно-культурном и политическом отношениях. Дилемма, стоящая перед США, заключается в том, захочет и сумеет ли американский политический класс стать лидером в формировании системы глобального управления или же останется в положении одинокого ЂЂЂцаря горыЂЂЂ, вынужденного защищать свои позиции от нарастающего со всех сторон напора конкурентов.Главными конкурентными преимуществами США будут оставаться их политические и общественные институты, поощряющие личную свободу и частную инициативу, и притягательность американского образа жизни. Поскольку страны ЂЂЂнового ЗападаЂЂЂ еще долго не будут в состоянии удовлетворить запросы наиболее талантливой и энергичной части своих граждан, Америка будет оставаться для многих из них страной, где они в наибольшей мере смогут реализовать свои способности и получить достойное вознаграждение. Сохранение статуса страны, принимающей иммигрантов со всего света, сопряжено, однако, с вызовом культурно-цивилизационного характера, который неизбежно встанет перед США в XXI веке.PЕвропейский Союз уже сейчас стоит перед вызовом, ответ на который определит место ЕС в мировом раскладе. Сумеет ли Евросоюз обрести общую идентичность и стать не только экономическим, но и политическим и военным игроком на мировой арене или же он превратится в рыхлую организационную оболочку вокруг крупнейшего в мире общего рынка? Обретет ли объединенная Европа новое дыхание, как это бывало раньше после выхода из предыдущих кризисов, или же ее ожидает стагнация и расслоение по скоростям и частным интересам? Ответ на эти вопросы имеет принципиальное значение для России.PЯпония, преодолев затяжной кризис на рубеже веков, развивается успешно, но о ее лидерстве в Азии, не говоря уже о глобальных амбициях, приходится говорить лишь в прошедшем времени. Подобно Европе и России, ЂЂЂ и в отличие от США, ЂЂЂ Япония переживает процесс старения населения и его сокращения. Тем не менее на обозримую перспективу Япония останется важным финансово-экономическим и политическим игроком, потенциальное партнерство с которым будет существенным ресурсом для России. Чтобы этот потенциал превратился в реальность, необходимо будет решить вопрос о границе и тем самым подвести черту под последней русско-японской войной. Не исключено, что к 2017 году этот вопрос удастся решить на единственно возможной основе компромисса.PКитай и Индия находятся на пути к тому, чтобы прочно занять место в группе экономических и политических лидеров. К середине 2010-х годов они еще не достигнут этой цели, но смогут заметно приблизиться к ней. По качественным параметрам (ВВП на душу населения) оба азиатских гиганта будут еще долго занимать сравнительно низкие позиции, однако политическое влияние и военная мощь Китая и Индии существенно возрастут. Главные проблемы и препятствия для обеих стран имеют внутреннюю природу. Для Китая они связаны прежде всего с необходимостью осуществить политическую трансформацию без потери управляемости, для Индии ЂЂЂ с задачей оптимизации существующей бюрократии, превратившейся за десятилетия фабианского социализма в тормоз развития.PНесмотря на относительное усиление новых игроков и некоторое ослабление позиций нынешних лидеров, между ведущими державами в обозримом будущем будет сохраняться мир. Широкомасштабная война ЂЂЂ глобальная или региональная ЂЂЂ маловероятна. Тем не менее безопасность в мире будет оставаться вещью хрупкой и дефицитной. К традиционным проблемам межгосударственных отношений, которые отошли на второй план, но не везде исчезли окончательно, добавились трансграничные, включая международный терроризм (который способен выйти на новый уровень) и дальнейшее распространение оружия массового уничтожения. Вооруженные конфликты различного характера будут часто возникать в большинстве регионов мира, скачки напряженности неизбежны, и применение ядерного оружия станет более вероятным, чем в период ЂЂЂхолодной войныЂЂЂ, хотя вопрос о выживании человечества, вероятно, не будет стоять столь остро, как раньше.PБлижний и Средний Восток останется наиболее конфликтогенным регионом мира. Радикализм в арабо-мусульманском мире еще долго будет порождать экстремизм и терроризм. Само же брожение будет реакцией на вызов модернизации, ответ на который арабские общества еще долгое время не будут в состоянии дать. Иран, вероятно, станет к 2017 году ядерной державой, хотя реальное наличие у него арсенала ядерного оружия зависит от того, насколько далеко способны будут пойти США в признании роли Ирана как ведущей державы региона. Такое признание с соответствующими гарантиями может привести к тому, что Тегеран решит не доводить свою ядерную программу до логического завершения. Будущее ключевых стран региона ЂЂЂ исламистско-ядерного Пакистана, саудовского нефтецарства и неспешно радикализирующегося Египта ЂЂЂ остается неясным в пределах десятилетней перспективы. Американский проект масштабного демократического переустройства региона, столкнувшийся с ожесточенным отторжением со стороны традиционалистов и радикалов, имеет шанс лишь при условии его переосмысления как проекта содействия модернизации. Шансы на урегулирование палестино-израильского конфликта в среднесрочной перспективе не просматриваются.PРегионом напряженности в отношениях между крупными державами станет Восточная Азия. Американо-китайские отношения будут носить противоречивый характер: экономическая взаимозависимость будет сочетаться в них со столкновением геополитических и стратегических интересов. Вероятно, тайваньская проблема будет решаться постепенно, без применения силы, но эвентуальный стратегический прорыв Китая в Тихий океан изменит расстановку сил в регионе не в пользу США, которые будут вынуждены как-то реагировать на усиление своего главного конкурента. Другая линия напряженности уже существует между Китаем и Японией. Проиграв борьбу за первенство в Азии, Токио окажется перед выбором: стать частью новой восточно-азиатской ЂЂЂсферы сопроцветанияЂЂЂ с центром в Китае или попытаться отстоять свою самостоятельность ЂЂЂ с опорой на США. На японский выбор повлияет ситуация на Корейском полуострове, на севере которого к середине-концу 2010-х годов закончится правление династии Кимов. Перспектива объединения Кореи под эгидой Сеула серьезно изменит региональный баланс, особенно если единая Корея унаследует ядерное оружие КНДР.PТаким образом, мир 2017 года будет в целом хотя и богаче, чем сегодня, но существенно сложнее и почти наверняка менее стабильным. Безопасность останется категорией условной, ее уровень вряд ли намного повысится по сравнению с 2000-ми годами. Какими ресурсами и возможностями будет располагать в этом мире Российская Федерация?PPРоссия-2017. Исходные условияPРоссия вступила в XXI столетие в непривычном для себя качестве ЂЂЂ бывшей великой державы. Вернуть этот титул и, главное, наполнить его реальным содержанием в обозримом будущем вряд ли возможно. Суррогаты типа ЂЂЂэнергетической сверхдержавыЂЂЂ и другие методы психологической самотерапии принесут больше вреда в виде завышенных ожиданий, чем пользы в форме душевного комфорта. Если же отказаться от того, что ни при каких обстоятельствах реализовано не будет, то будущее РФ и особенно ее населения не выглядит очень уж мрачным, тем более трагичным. Остановимся на нескольких ключевых проблемах.PДемография и территория. Численность населения РФ будет сокращаться. Отчасти этот процесс будет сглаживаться трудовой миграцией. Алармизм по этому поводу, однако, неоправдан. Ссылки на несоответствие между гигантскими размерами территории страны и сравнительно небольшой численностью ее населения неубедительны. Принципиальных различий между положением России, с одной стороны, и таких государств, как Канада или Австралия, нет. Большая часть их территории непригодна для постоянного проживания. Если исполнится наиболее неблагоприятный прогноз и к 2050 году численность населения РФ опустится до 100 млн. человек, то это будет соответствовать уровню населения РСФСР 1950 года. Это не катастрофа. Постоянные стенания по поводу демографического дисбаланса с соседями также не должны впечатлять. Уравновесить население Китая невозможно в принципе. Даже если все население РФ переселить в Приморье, Хабаровский край и Забайкалье, это всего лишь уравняет их с населением Хейлунцзяна, Цзилина и Ляонина ЂЂЂ трех провинцией Северо-Восточного Китая. Критическим фактором будет не само по себе сокращение населения, а качественное состояние остающегося (и прибывающего) населения, его здоровье, образование, трудоспособность и профессиональные знания и навыки. Именно на это нужно обращать главное внимание. В ближайшие десятилетия миграционная политика приобретет исключительно важное значение для перспектив России в целом. Целью разумной политики должно стать не увеличение численности населения любой ценой, а формирование сплоченной российской нации с существенным использованием иммиграционного потенциала. Россия будет успешной в той мере, в которой ей удастся превращать иммигрантов в россиян.PЧто касается территории, то вероятность ее сокращения невелика, хотя структурные изменения будут существенны. Умиротворение, а затем восстановление и возрождение Чечни становятся важным уроком для Северного Кавказа в целом. От Каспия до Черного моря, вероятно, будет происходить постепенная коренизация управления и контроля над территориями ЂЂЂ на основе своего рода пакта о стабильности с Москвой. Россия не потеряет Северный Кавказ, но вынуждена будет согласиться на его особый статус. ЂЂЂЧеченизацияЂЂЂ конфликтов станет настолько успешной, что распространится на весь российский Кавказ.PМосква будет вынуждена разворачиваться лицом к Восточной России ЂЂЂ от Урала до Тихого океана, но поворот этот будет идти медленно. Энергопроекты не способны создать массовую занятость. Конкурентоспособность сибирско-дальневосточных регионов даже в масштабах России останется ограниченной, а в рамках АТР ЂЂЂ точечной. В условиях, когда Москва вряд ли сможет выдвинуть реалистическую стратегию регионального развития, сибиряки и дальневосточники будут реализовывать собственную стратегию ЂЂЂ кто выживания, кто продвижения. Можно предположить, что в пределах Восточной России станет ЂЂЂбольше АзииЂЂЂ ЂЂЂ не только китайской, но и японской и корейской, а россияне ЂЂЂ на уровне компаний и отдельных граждан ЂЂЂ будут активно интегрироваться в азиатские кооперационные цепочки. Это, однако, не приведет к передвижке государственных границ ЂЂЂ по крайней мере, в обозримом будущем. Китай в ближайшие десятилетия останется заинтересован в стабильности своего геополитического окружения, а не в территориальных приращениях. Вопрос о российско-китайской границе решен на всю обозримую перспективу.PОстается вопрос о границе российско-японской. Недавно Кремль четко обозначил предел своей готовности идти на эвентуальные территориальные уступки Япо

Дмитрий Тренин: Россия ЂЂЂ страна не евразийская, а евро-тихоокеанская

«   |  »Тенденции

Институт религии и политики

Комментариев нет:

Отправить комментарий